Красавицы и кубки - Евгения Букреева

– Представь себе, Арин, – Анастасия упорно не замечала Рошам, все время обращаясь к своему заму. – Такой вот неожиданный поворот. Хабибуллина Мириам Махсудовна, – зачитала она запись, – проживает в Подмосковье, Тучково… Это кажется по Минскому шоссе?

– По Минскому, – подтвердила Арина. – Так вот, эта Мириам Махсудовна приходится троюродной сестрой нашей уважаемой Рошам и, к тому же, сейчас находится на девятом месяце беременности

– Что ты говоришь? Рошам, да у тебя все семейство трудоголиков! Ты прямо горишь на работе, даже имена своих родственников позабыла. А сестра твоя беременная, вместо того, чтобы витаминки кушать и к родам готовится, скачет за клиентами. Потрясающая женщина!

– Особенно, если учесть, что последний месяц Мириам Махсудовна провела в областной больнице на сохранении, – добавила Анастасия и захлопнула ежедневник.

– Хорош тут выделываться! – наконец обрела дар речи Рошам, – Ни законом, ни внутренними правилами не запрещено, чтобы родственники работали в одной Компании. И тебе ли, Настя, это не знать! Или ты бывших мужей за родственников не считаешь?

Анастасия резко отложила ручку и выпрямилась в кресле

– Хорош, так хорош, – она оставила игривый тон, снова став деловой и жесткой, – Ты права, Рошам, достаточно ломать комедию. Мы тут все прекрасно понимаем, о чем идет речь. Схема эта твоя давно известна, и в большинстве случаев, на нее закрывают глаза. Оформить чисто номинально родственника как страхового агента и получать за него комиссию – не бог весть, какая хитрая комбинация. Но, боюсь, вы с Дибенко на этот раз несколько зарвались. Цена вопроса очень приличная, тут ты права. И поэтому, думаю, Давыдов всерьез заинтересуется твоими родственными связями с агентом, который должен получить столь большую комиссию. Леонид Юрьевич очень не любит выглядеть идиотом.

Рошам побагровела. – Так что? Идем к Президенту? – холодно уточнила Анастасия, откидываясь на спинку кресла

«Победа!» – мысленно восхитилась я, с трудом подавив желание встать и зааплодировать.

Но Рошам Флюровна не собиралась сдаваться. Она подперла свои крутые бока толстенькими ручками и ринулась в контратаку:

– Значит, ты у нас, Настя, такая вся правильная и бескорыстная? И личные дела с работой не смешиваешь? Так?

Анастасия недобро прищурилась и подалась вперед. Шутки кончились. – Ты на что-то намекаешь, или мне кажется? – В ее спокойном голосе явственно послышалась угроза

– А разве дело не в Михаиле? – ехидно поинтересовалась Рошам, почуяв, что задела Анастасию за живое.

– Да причем здесь Михаил? Ты что, сбрендила? – вступила Арина.

– Как это причем? – не отступала Рошам, – С тех пор, как ты, Настя, с ним развелась, ваше Управление просто не дает нам работать! Ты из кожи вон лезешь, чтобы выставить нас дураками перед Давыдовым!

– Уродами, – нахально уточнила Арина, явно пытаясь переключить внимание Рошам на себя. Но та не повелась.

– Перетянула Ильина на свою сторону! И режешь каждый второй договор. Даже Шилов уже заметил, что как только у Дибенко начинается новый роман, ты со своими сотрудниками начинаешь звереть и придираться!

Настя молчала, внешне продолжая оставаться совершенно невозмутимой, и только руки, судорожно вцепившиеся в край стола, побелевшими костяшками пальцев, выдавали, что эта невозмутимость дается ей очень дорого.

Арина вскочила со стула, и, обойдя Анастасию, нависла своим немалым ростом над низенькой Рошам, заслоняя собой начальницу.

– Да мы при всем нашем желании не можем уследить за романами вашего любвеобильного Дибенко. У него же бабы меняются с такой скоростью, что в глазах рябит! Не правда ли, Варя? Так вас, кажется, зовут? – Арина обратилась к молчавшей до этого момента девушке.

Та покраснела и беспомощно взглянула на Рошам. Но та, как свинья, почуявшая лохань с отбросами, ломилась напролом, игнорируя Арину и обращаясь только к Анастасии

– Настя, – наступала Рошам, предпринимая неуклюжие попытки обойти Арину, – Ну, мы же все люди, все понимаем. Расстались вы не очень красиво, наверное, и чувства у тебя к Мише остались. Но ведь у тебя же ответственная должность! Нельзя допустить, чтобы из-за твоей бабской ревности, страдала работа! Возьми себя в руки! Пойми, Михаила уже не вернешь. Все в прошлом.

– Насколько я помню, это Настя бросила вашего Дибенко, а не наоборот, – Арина повысила голос. – Так что, скорее, это он должен чувствовать себя обиженным!

– Ну, мы же здесь почти все в курсе, почему это произошло, правда, Настя?

– Хватит! – зло отчеканила Анастасия. – Все мои решения основаны исключительно на нормативных документах компании и на профессионализме моих сотрудников

– Профессионализме? – тут взгляд Рошам упал на меня и она хихикнула. – Да брось! Берете на работу людей непонятно откуда и без опыта работы. О каком профессионализме может идти речь?

Я поежилась, отчаянно желая испариться из кабинета, на манер Кентервильского приведения. Просто растаять, как облачко дыма. Потому что я совершенно точно поняла, что сейчас состоится последняя часть сегодняшней экзекуции, после которой в этой компании мне делать будет нечего.

– Мы никого с улицы не берем, – возмутилась Арина, видимо, не сразу понявшая, куда клонит Рошам. А так как она стояла спиной к Анастасии, то предупреждающего жеста она просто не увидела. – Я готова лично поручиться за каждого нашего специалиста!

– Правда? – обрадовалась Рошам, и ее рука указала на меня, – И за нее тоже?

Арина перевела взгляд вслед за рукой Рошам и прикусила язык. Я даже почувствовала мстительную радость, вот сейчас отольются кошке мышкины слезки. А нечего тут было выделываться передо мной. Вот сейчас исключительно благодаря мне Рошам в три счета докажет, что по крайней мере в отношении меня и моего профессионализма Арина, мягко скажем, сильно преувеличивает.

Арина несколько секунд смотрела на меня как на неведому зверушку, и я даже стала задумываться о том, чтобы помахать ей рукой, дабы вывести ее из ступора, но она справилась сама. Ошибка была сделана, и отступать было поздно.

– И за нее, – твердо ответила она. – Проверим? – тут же отреагировала Рошам. И Арина пошла ва-банк: – А давай заключим сделку, – предложила она, разворачиваясь к Рошам. – Ты задаешь ей, – она указала на меня, – один вопрос на профессиональную тему, и если она отвечает, то ваш многострадальный договор будет без комиссии. И вы перестанете нести всякий бред Шилову по поводу предвзятости нашего Управления. – А если нет? – Тогда мы согласуем договор на твоих условиях. – Это правда? – Рошам повернулась к Анастасии. В глазах той на мгновение мелькнула паника, но выхода не было. Анастасия напряженно взглянула на Арину, потом перевела взгляд на меня и обреченно кивнула. – Только один вопрос, – уточнила она. – Договорились! – и Рошам повернулась ко мне. «Вот теперь точно все! Эпитафия прочитана, панихида отслужена, осталось только предать бренное тело земле» – подумала я.

– Что бы такое спросить? – вслух рассуждала Рошам, получая прямо таки физическое удовольствие от процесса, – Думаю, что-нибудь простенькое, такое, что должен знать любой мелкий сотрудник компании, а тем более профессиональный андеррайтер. Ну, например, что такое лимиты возмещения?

Рошам плотоядно улыбнулась. Анастасия закрыла глаза. Арина вполголоса выругалась. А я, в ужасе от всего происходящего, выдала единственную фразу, занозой засевшую в моей голове

– Договором страхования могут быть установлены лимиты возмещения Страховщика – предельные суммы выплат по какому-либо риску применительно ко всему или части застрахованного имущества, в расчете на один страховой случай или на весь срок действия договора страхования.

И приготовилась к худшему. Тишина, воцарившаяся, в кабинете, после моего выступления, почему-то навевала мысли о кладбищах. Я, вполне уже смирившись с ролью трупа, желала только одного, чтобы меня поскорее засыпали землей и оставили в покое. Но что-то подсказывало мне, что вслед за моим бредом, должна последовать изобличительная речь Рошам, ибо ей моего трупа вряд ли достаточно, и она просто обязана приложить все усилия, чтобы Арина и Анастасия обрели покой по соседству. Но Рошам молчала

Я недоуменно обвела присутствующих взглядом. Арина и Анастасия смотрели на меня с таким выражением, будто я только что исполнила похабную частушку, сопровождая ее стриптизом и поросячьим повизгиванием. А Рошам и вовсе на моих глазах меняла цвета от бледно-зеленого до пурпурного. Когда оттенок достиг максимальной насыщенности, она обернулась к моим начальницам и сдавленно прохрипела: